Пересечение форм и преднамеренная неясность композиции Эрехтейона
Первая архитектурная картина Эрехтейона основана на пересечениях, которые накладывают определяющий отпечаток на всю композицию здания. В Парфеноне пересечения отсутствуют. Единственный наружный мотив Парфенона — колоннада, воспринимаемая плоскостно, как рельеф. Ряд колонн отделяется от стены наоса на некотором от нее расстоянии. Даже при точке зрения с угла две колоннады складываются под прямым углом в трехмерную форму, не имеющую пересечений и поэтому совершенно ясную.
Первая, а также и другие архитектурные картины Эрехтейона отличаются неясностью форм. Одна форма более или менее пересекает другую, так что зритель видит большинство форм только частично, что и порождает впечатление неясности.
Пересечения форм в Эрехтейоне распадаются на реальные и зрительные. Первые правильнее было бы назвать слиянием форм друг с другом, так как пересечением является в собственном смысле слова кажущееся с известной точки зрения прикрытие одной части другой, обусловленное точкой зрения на здание. Слияние друг с другом архитектурных частей Эрехтейона представляет собой существенно важное явление, не наблюдаемое в Парфеноне. Особенно бросается в глаза при точке зрения с юго-запада взаимопроникновение главной части здания и северного портика. Выступающая за линию западной границы главной части южная стена северного портика представляет собой нечто совершенно немыслимое в предшествующей монументальной греческой архитектуре архаического и классического периодов. Эта часть стены производит впечатление случайного образования.
Следует предположить, что в современной Эрехтейону и более ранней греческой жилищной архитектуре можно было встретить подобные случайно образовавшиеся фрагменты стен. В Эрехтейоне часть стены северного портика включена в глубоко продуманную композицию. Тем не менее впечатление случайности было сознательно задумано зодчим. «Закономерная случайность» представляет собой один из принципов архитектуры Эрехтейона. Взаимоотношение трех основных его составных частей — главной части и двух портиков — определяется именно этим принципом. Каждая из этих частей входит в «случайное» соединение с соседней, и вместе с тем в основе этого соединения лежит закономерность, которой архитектор придает характер узаконенной случайности. Типично для Эрехтейона, что случайный фрагмент стены выдвинут на такое видное место на лицевой стороне Эрехтейона, которая может быть одновременно интерпретирована также и как его задняя сторона.
Случайный фрагмент стены даже усиливает характеристику юго-западной стороны Эрехтейона как его задней стороны. Этот фрагмент стены имеет большое значение для общего живописного характера первой архитектурной картины Эрехтейона. Он придает незаконченность и фрагментарность слившимся друг с другом частям здания. Благодаря реальному вхождению друг в друга главной части и северного портика каждая из этих двух частей существует не во всесторонней законченности, замкнутости и ясности своей формы, а как фрагмент, так как часть ее поглощается и теряется для глаза из-за слияния с соседним объемом. Отсюда проистекает также и неясность формы. Характерно взаимопроникновение форм в деталях. Кровля северного портика пересекает антаблемент западной стороны главной части, вся южная сторона северного портика врезается в пилястру западной стороны Эрехтейона.
Эрехтейон.
Реконструкция О. Шуази
Другим примером реального взаимного внедрения форм служит взаимоотношение главной части здания и портика кариатид. Гладкий цоколь под женскими фигурами непосредственно сливается с нижней частью западной стороны. В целом портик кариатид недостаточно отделен от главной части и сливается с ней. Этому соответствует незамкнутый характер портика с фигурами девушек: он не только требует, чтобы его прислонили к стене, которая необходима ему, чтобы он мог от нее отталкиваться, но скульптуры, обращенные к Парфенону, выражают направленность от здания наружу. Кариатиды как бы выходят из главной части Эрехтейона. Поэтому весь портик внутренне слился с последней. К реальному взаимопроникновению форм относится также и слияние ограды дворика и нижней части портика кариатид.
Особенно важны многочисленные зрительные пересечения в первой архитектурной картине Эрехтейона. Очень богатые пересечения дает портик кариатид. Фигуры девушек и другие формы портика многократно пересекают друг друга. В этой связи образуется большое количество архитектурных картин, близких к первой архитектурной картине и подчиненных ей. Они возникают при незначительном изменении зрителем точки зрения. Фигуры девушек и части антаблемента образуют различные взаимные пересечения по мере приближения зрителя к Эрехтейону или удаления от него, а также с началом дальнейшего обходного движения вокруг него. Сперва передние четыре фигуры образуют сплошной ряд и сливаются друг с другом, а между двумя фигурами западной стороны портика появляется задняя фигура восточной стороны портика. Потом, по мере движения зрителя, фигуры переднего ряда раздвигаются, и между ними появляется задняя фигура, которая видна поочередно между кариатидами переднего ряда. Соответственно этому и антаблементы, передний и боковые, по-разному пересекают друг друга и фигуры девушек.
Все богатство пересечений портика кариатид развертывается только в их взаимоотношении с гладкой южной стеной Эрехтейона, на фоне которой он виден в течение длительного времени. Во время движения зрителя от Пропилеев до точки, откуда открывается первая архитектурная картина Эрехтейона, и дальше сквозной портик кариатид все время по-разному прикрывает собой и отдельными своими частями южную стену. Когда зритель находится еще далеко от Эрехтейона, портик кариатид прикрывает собой почти всю стену, которая по мере приближения зрителя все больше и больше высвобождается к востоку от портика.
Богатую и насыщенную систему пересечений создают колонны и антаблемент северного портика. Издали видны пять его колонн. По мере продвижения зрителя три задние колонны постепенно уходят вглубь и вправо, они скрываются одна за другой за фрагментом стены, так что до конца остаются видимыми только две передние колонны.
Существовавшая первоначально каменная низкая ограда дворика прикрывала собой значительную часть главной части Эрехтейона и его двух портиков. За оградой портика не была видна дверь, ведущая из главной части во дворик. Ограда прикрывала собой нижнюю часть западной колоннады, так что зритель не видел, на чем она стоит. Эта неясность усиливалась тем, что колонны северного портика поставлены ниже западной колоннады и крупнее колонн последней. Зритель видел, что колонны северного портика уходят вниз, и это вызывало у него представление о понижении почвы по направлению к северу. Однако это представление с точки, откуда открывается первая архитектурная картина, было смутным и неясным. Ограда портика не только делала неясными нижние части главного здания Эрехтейона и северного портика, но усиливала также неясность взаимоотношения трех основных частей здания. Ограда дворика пересекала также то место, в котором портик кариатид примыкает к главной части, — один из узловых пунктов всей композиции.
Композиционное значение ограды дворика состояло в том, что она прикрывала собой весь низ западной стороны Эрехтейона.
