Компактность и расчленение объема Парфенона
Характерную особенность архаических и классических периптеров, особенно отчетливо выраженную в Парфеноне благодаря его системе восьми колонн на торцовых сторонах, составляет компактность наружного объема, к основной части которого не примыкает никаких дополнительных объемов. В древности эта черта должна была выступать особенно наглядно, так как в жилых городских домах господствовала сложная асимметрическая композиция. Последняя обыкновенно объяснялась чисто утилитарными соображениями. По мере роста потребностей хозяев, а также изменения вкусов, к уже существующей части жилого дома пристраивали дополнительные части, в некоторых случаях в связи с подобными пристройками прикупали клочки земли у соседей. Это — обычная картина, которая живо наблюдается также и в древневосточных деспотиях, например в древнем Уре в Месопотамии и в Египте или на острове Крите. В классическое время нечто подобное в монументальной архитектуре впервые появляется в Эрехтейоне на афинском Акрополе, в отношении которого можно предположить некоторое влияние жилищной архитектуры. «Монолитный» характер объема Парфенона, контрастируя с жилой застройкой Афин, вызывал представление о высшей законченности, воплощенной в главном храме города.
Расчленение периптеральной системы при помощи ордера создает внутреннее расчленение наружного объема, что придает ему насыщенную пульсацию жизни, внутреннюю динамичность. Представьте себе рядом с Парфеноном одинаковый с ним как в отношении формы, так и в смысле размеров архитектурный объем, но не расчлененный. Он будет выглядеть оголенным, прозаическим и невыразительным (как это часто и встречается в современной архитектуре). Периптеральная система насыщает архитектурный облик Парфенона трепетом жизни. В ней своеобразно сочетаются динамика и статика, противоположности синтетически слиты воедино.
Полную аналогию наружному объему Парфенона составляет и в этом отношении каждая его колонна, взятая в отдельности. Статичная в целом, колонна в различных отношениях динамична в пределах этой статичности. На первом месте необходимо в этом отношении поставить каннелюры. Освещение каннелюр заставляет колонны танцевать, исполняя неподвижную, полную величия, пляску. Как не вспомнить при этом глубокое изречение Гераклита, связанное с его общей теорией о том, что все течет: «изменяясь непрерывно, находится в покое». С этим перекликаются меткие наблюдения немецкого искусствоведа Г.Канторович над классической греческой скульптурой, которые позволили определить такие замечательные композиционные принципы, играющие в ней очень большую роль, как «движение в спокойствии», «обуздание разнузданного движения» . «Неподвижная пляска», вибрация в пределах спокойствия — эти определения относятся не только к отдельно взятой колонне, но также и к Парфенону в целом. При этом «вписанное движение» создается не только тем, что объем Парфенона насыщен до предела динамикой каннелюр, но также и в более крупном плане динамикой чередования стволов колонн и интерколумниев периптера. Большую роль играет вибрация стволов колонн и затененность интерколумниев, из которой они выступают.