Итальянские теоретики. Площади

Витрувий отмечает в пятой книге своего труда, что греческие рыночные площади были квадратной формы (что никак не соответствует действительности). Он же требует, чтобы отношение между их длиной и шириной равно было 2:3. Альберти, не вдаваясь в более подробные объяснения, высказывается в пользу такой прямоугольной площади, длина которой вдвое больше ее ширины. Обегающие портики, о которых он дает некоторые пояснения, рекомендуются еще и с практической целью. В них должны быть соблюдены правильные пропорции, высота их должна составлять от 1/3 до 1/6 ширины площади. Портики не должны покрывать своим сводом устья улиц, которые лучше всего выделить посредством триумфальных арок, тем самым отмечая грань между улицей и площадью. Главная городская площадь отличается от остальных, меньших площадей, возникших от пересечения разных улиц, только своими размерами. В настоящее время скрещение путей вряд ли были бы использованы для устройства архитектонических площадей; скорее постарались бы добиться разгрузки движение по площади.

Но в те времена площадь служила центром городской жизни, до нее старались добраться прямым путем. Во Флоренции была достигнута максимально прямая связь площади делла Синьория со старыми городскими воротами: через Via de’Gondi и Via Calzaioli — на восток и на север, через Porta Rossa, ведущую в Via Calzaioli неподалеку от площади, — на запад. Правдка, езда по ней ограничивалась несколькими грузовыми телегами; лишь к концу XVI столетия начинает входить в употребление спокойная коляска. Для всякого рода ремесел и торговли требуются отдельные места, как это и сейчас еще нередко встречается в городах Италии. Лучшее место отводится для ювелиров.

Палладио в общем не расходится с Альберти. Площади, по его мнению, должны открывать свободный вид через улицы на отдельные сооружения. Барокко начинает сказываться: пространственное воздействие площади простирается далеко за пределы ее границ. Прямые улицы соединяют площадь с городскими воротами.
Восьмигранные звездные площади Вазари возникли, словно по совету Альберти. Здесь они впервые появляются в планировке города, и только французские архитекторы XVIII столетия способствуют развитию этих площадей, исходя из совершенно других стилевых принципов. (см. главу 26) Под их влиянием находится также и Франческо ди Милициа.

Указания Скамоцци о площадях не имеют самостоятельного значения. Его идеальный проект показывает, чего он требует в формальном отношении: на главной площади расположены княжеский дворец, административные здания и собор. Скамоцци едва ли продумал возможность выгодного архитектонического разрешения последнего на участке более широком, чем глубоком. Несмотря на его заверения в обратном, в результате его рецепта получается лишь скучный, сухой вид города.
Римское барокко к этому времени, не опираясь на какую-либо теоретическую систему, далеко опередило проект Скамоцци, которому угрожало превращение из идеала в схему. Только раз, при обсуждении расположения виллы, архитектор из Виченцы формулирует свои римские наблюдения в виде теоретического правила; однако в Риме это правило давно уже было вполне обычным в практике лучших городских строений. Перпендикулярно к парадному фасаду виллы должна вести прямая улица для того, чтобы усилить впечатление от архитектуры. Улица эта должна перед виллой расширяться до размеров обширной площади, придающей зданию величие, и в то же время быть удобной для проезда колясок и всадников. Площадь имеет характерную полукруглую или полуовальную форму, потому что площади такой формы легче всего вбирают в себя широкие улицы слева и справа от главной аллеи.
В своем чудесном самосознании барокко отрешается от пут всех теорий и насыщает искусство градостроения струей совершенно новой жизненности.